Геостратегический взгляд на будущее Индокитая / Буддийского проекта

После окончания Холодной войны Индокитай стал малозначимым, с точки зрения геостратегии, регионом мира, вторичным в части влияния на события, расклады, конфликты и учёт интересов в масштабах мира. Внутренние противоречия для внешних сил не представляли особого интереса. Однако, в ближайшие 7-10 лет Индокитай станет одним из основных театров противостояния мировых игроков. С одной стороны, стремящийся к экспансии и нуждающийся в территории для развития Китай, с другой – страны анти-Китая, нежелающие быть поглощенными и обладающие ресурсами для борьбы (Япония, Корея, Вьетнам), Индия и внешние игроки (США, Британия, глобалисты всех мастей)

Исторически и культурно практически вся Юго-Восточная Азия была частью Большой Индии, с постоянным влиянием Китая и интенсивным воздействием Запада в последние два столетия. Несмотря на этническую, историческую и территориальную близость данного пространства (Индокитай и Малайский архипелаг), в горизонте до 2035-2040 гг. необходимо отдельно рассматривать Вьетнам, где китайское влияние изначально было сильнее индийского, направление буддизма хинаяна (малая колесница) не стало доминирующим, а патриотизм и постоянная освободительная борьба легли в фундамент самосознания и привели к формированию нации. Отдельный подход требуется в отношении Малайзии и Индонезии – доминирование ислама, а также Филиппин – католицизм и более сильное западное влияние.

в 2040-х годах Индо-Тихоокеанский регион станет основным пространством противоречий и столкновений интересов крупнейших мировых игроков, что еще больше повышает ставки, повышая требования к расстановке фигур. Удержать Индокитай от поглощения Китаем после снижения влияния / ухода США (исходя из текущих трендов, до 2030 года) будет очень сложно, но максимально осложнить ему эту задачу, связав ресурсы и заставив потерять время и стратегическую инициативу – вполне по силам.

И, да, если не оговорено иное, то по умолчанию под Индокитаем будем понимать Мьянму, Таиланд, Лаос и Камбоджу, т.е. буддийские страны (хинаяна) Юго-Восточной Азии, Вьетнам нужно рассматривать отдельно.

Этнокультурное пространство

В ближайшие годы Юго-Восточная Азия станет полем битвы и местом проявления основных противоречий в мире. В 2040-е годы Тихоокеанский регион станет геополитическим центром планеты, подобно Средиземному морю и Северной Атлантике в предыдущие эпохи. В этих условиях у группы местных стран: Мьянма, Таиланд, Лаос и Камбоджа мало шансов на обретение субъектности. Однако, не всё безнадежно, да и для понимания проблем и ограничений необходимо разобраться, почему ни одна из них не стала региональной державой и при каких условиях это станет возможно.

Для геополитических построений можно выделить набор стереотипов, среди которых одним из самых распространенных станет рассуждение о рисках распада стран по этническим границам. Страны Индокитая представляют очень пёстрое этноязыковое полотно (рис. 1), однако, если наложить плотность населения, физико-географическую карту, экономическое состояние и численность отдельных этнических групп, окажется что потенциальные «сепаратистские» районы являются малонаселенными, дотационными и зависимыми областями, с трудными условиями для жизни.

Рис. 1. Этническое поле Индокитая

Если рассматривать ситуацию в парадигме «романтической геополитики» Вудро Вильсона, результатом которой стала пёстрая карта Европы после Первой мировой войны, с доведением идеи самоопределения до абсурда, то дробить можно ещё долго. Однако, наделение правом на самоопределение не только сформировавшихся и осознавших себя наций, но и народов, народностей и племенных сообществ приносит большие проблемы. Независимость и государственность получают совершенно не готовые к этому этнические системы, порождая страны лимитрофы и несостоявшиеся государства. Полученное без борьбы не ценится, зачастую, неожиданно подаренная «независимость» не приносит ничего хорошего.

Для лучшего восприятия, территории расселения различных народов на картах раскрашивают контрастными цветами, группируясь по языковому родству. Полученное лоскутное одеяло, ещё более усиливает фантазии и виртуальные «геополитические проекты». Очень часто близкие по языку народы неспособны уживаться, зато говорящие на сильно различающихся языках живут рядом и практически не различимы в обычаях, традициях, культуре и религии.

В середине ХХ века практически все нации и народы, что имели склонность, амбиции и ресурсы к самостоятельному национальному строительству, добились или были «осчастливлены» государственностью. Дальнейшая фрагментация стала редкостью, чаще всего совпадая с критическим ослаблением, крахом государственности существующих стран.

Разбор вариантов будущего Индокитая требует понимание внутренней структуры, особенностей и противоречий региона. На рисунке 1 представлено этническое поле / структура Индокитая:

• в регионе живут три основные этнические группы: мон-кхмерские (австроазиатские), тибето-бирманские и тайские народы;
• за исключением Вьетнама, везде доминирует буддизм направления хинаяна / малая колесница;
• нация сформировалась только во Вьетнаме, для остальных стран характерны народы, народности, этнические группы и племена;
• высоко влияние аграрного хозяйства, в труднодоступных местах (горы 1000-2000 метров и/или вечнозеленые джунгли) проживают родственные по культуре, языку и религии основному населению народности, сохранившие уникальность и различия.

Процессы формирования наций и народов в регионе не завершены, много промежуточных народностей и племён. Исторически, на территории региона существовало большое количество различных крупных и малых государственных образований со смешанным этническим составом населения. Завоевания и/или переселения народов, племён происходили волнами, формируя сложившуюся пеструю картину. Высота гор в Индокитае соответствует отрогам Кавказа в районе Сочи и Уральским горам, но наличие джунглей оказывает свое влияние на горцев. В истории каждого из больших народов есть период своей «империи» и «золотого века», когда они доминировали над соседями, что позволяет формировать собственный культурный канон и уникальность.

Культурно-политический ландшафт стран Индокитая (без Вьетнама) при этнической пестроте имеет значимые общие черты (рис. 2). Регион находился под доминирующим многовековым индо-буддийским влиянием, перманентным присутствием Китая и сильным воздействием Европы / Запада в последние два столетия. Последнее привело к окончательному выделению стран региона из пространства Большой Индии и формированию собственного политико-культурного ландшафта.

Рис. 2. Принципы и формирование политической культуры в Индокитае

На фоне имеющихся различий политических культур Мьянмы, Таиланда, Лаоса и Камбоджи, все они строятся на трех элементах традиционных для построения наций в стремлении сочетать Средние века и Новое время. В России это имело форму: православие, самодержавие, народность, для Таиланда эта схема стала – нация, король, религия. С точностью до внешних изменений, но не трогая внутреннее наполнение, указанная троичность характерна для всего региона. Несмотря на видимую логичность и устойчивость, баланс не найден, содержатся внутренние противоречия:

• национальное самосознание отсутствует, ведутся попытки формирования на базе доминирующего народа или группы народностей, но численность не позволяет этого, создаёт основу для сепаратизма меньшинств;
• власть происходит из сочетания худшего из индуистской концепции царствования, полубожественного происхождения, китайского чиновничества и западного карго-культа демократии, в результате вместо руководства и управления доминируют принципы свиты;
• религия – буддизм направления хинаяна, но система власти под неё не адаптирована.

Если между народом / обществом и религией противоречия и зазоры носят диалектических характер, то система власти чужда им. Схожие проблемы были в шахском Иране до Исламской революции 1979 г., разрешение противоречий эволюционным путём, в условиях повышенной связанности мира и скорости протекания событий маловероятно. Для обретения субъектности и получения шанса на развитие регион нуждается в революционной коренной перестройке системы управления, кардинального разрушения старого, поиске уникального, собственного формата власти и управления, опирающегося на хинаяну и горизонтальные связи внутри общества.

Современные границы не соответствуют культурным и языковым, а являются результатом колониального наследия, чреды войн, мирных договоров и соглашений. В тоже время, смешанная этническая структура стран несет долгосрочные риски, по мере формирования национального самосознания (нации, народы) различных этнических систем. Последнее приведёт к появлению и/или усилению националистических движений и борьбе за «освобождение» частей «ранее единого / родственного народа». Внешние игроки обязательно будут играть на этом поле.

И, да, для данных обществ буддийско-марксистская революция (но не китайская система, там основа конфуцианство, махаяна и великоханьский шовинизм) могла бы стать шагом в будущее, но перспективы пока не просматриваются.

Таким образом, сложившаяся этническая структура стран Индокитая имеет пёстрый характер. За исключением Вьетнама, остальные страны не сформировали единых наций, остановившись на уровне народа или даже групп народностей. По мере роста национального самосознания и усиления идентичности, можно ожидать роста напряжения. В культурно-политическом отношении, данные страны и народы имеют серьезные ограничения для дельнейшего развития, так как исторически сложившаяся система власти и управления противоречит как принципам формирования и самоорганизации общества, так и религиозной традиции буддизма (хинаяна). Перспективы решения данного вопроса в ближайшие 10-15 лет невелики.

Поиски Буддийской цивилизации

До начала XIX века говорить о существовании Буддийского проекта (территории господства направления хинаяна) не приходилось, более двух тысяч лет ареал и территория распространения буддизма были частью Большой Индии и Китая. Колонизация Британией, Францией и другими Большой Индии привела к ползучей экспансии, проникновению европейской политической культуры и мировоззрения. В XX века европейское влияние способствовало распаду культурной связанности макрорегиона и выделению внутри него субрегионов с различными доминирующими идентичностями.

Обретающие самосознание и субъектность национальные элиты начали вести работы по культурному и политическому отмежеванию от европейской метрополии и соседей. Границы проводились исходя из зафиксированной исторической данности, удобства администрирования и без учёта культурно-языковых особенностей проживающих народностей. Говорить о нациях в тот период не приходится.

Большая часть государств Большой Индии многонациональны и/или имеют крупные диаспоры / родственные народности за пределами своих территорий. В качестве исключения можно указать лишь Вьетнам (южная часть). В большинстве случаев национальное строительство на основе этнической идентичности привело бы к гражданской войне и распаду, чего избегали. Период идеологического строительства, на основе социалистического выбора с национальной спецификой, завершился после падения Красного проекта / СССР.

Основной попыткой обретения идентичности и отделения от соседей стало сочетание религии и национальных традиций доминирующей группы. С точки зрения государства, в большинстве стран население делилось на следующие группы по принадлежности:

• государственная/ доминирующая религия и основная нация / язык;
• родственные народы по отношению к основной группе, но другой религии;
• неродственные народы, но придерживающиеся основной религии;
• все остальные.

Из первых старались формировать ядро политической нации, статус вторых и третьих в разных странах различался, но, как правило, их с считали относительно своими, ведь без них большинство не формировалось. Последняя группа населения практически во всех странах ограничивалась и притеснялась.

Нет ничего удивительного, что для стран Индокитая (Мьянма, Таиланд, Лаос, Камбоджа) буддизм хинаяна стал одной из основ формирования государственности, выделяя эти страны в условный Буддийский проект / цивилизацию. О существовании последней с определенной долей условности можно говорить лишь с начала XX века, когда буддийские монахи стали одной из движущих сил в борьбе за независимость данных стран.

В работах А. Д. Тойнби (1889-1975 гг.) выделены отдельно вьетнамская и тибето-монгольская цивилизации, не говоря уже о китайской, японской и корейской, но буддийская цивилизация стран Индокитая отсутствует. С. Хантингтон говорит о буддийской культуре, но не о цивилизации, несмотря на попытки толкования его работ в ином ключе.

В условиях кризисных / катастрофических явлений, распада глобализма и формирования смыслового вакуума, вполне ожидаемо обращение «к корням» и усиление религиозной идентичности. Методы и подходы, использованные для прощания с колониальным прошлым, будут востребованы вновь, еще более усиливая распад Большой Индии и буддизацию стран Индокитая.

И, да, подобный поиск вёлся после распада СССР, среднеазиатские республики бросились искать идентичность через исламизацию, заложив основу текущего незавидного положения.

Таким образом, формирование единства стран Индокитая (без Вьетнама) на основе буддизма направления хинаяна имеет перспективы для существования. Практически все государства региона в большей ли меньшей степени стремятся интегрировать данную религию в своё национальное строительство, отделение от соседей. В перспективе, возможно объединение указанных стран на этом фундаменте, несмотря на отсутствие Буддийского проекта / цивилизации еще в начале XX века.

Перспективы Индокитая

В ближайшие 15-20 лет у буддийской части Индокитая (Мьянма, Таиланд, Лаос и Камбоджа) практически отсутствуют перспективы обретения субъектности. У каждой из стран есть свои особенности, но они меркнут перед грядущими испытаниями и внешними факторами. В отличии от соседнего Вьетнама, способного на собственную политику и стратегирование, для рассматриваемых стран применимо лишь понимание сценариев, так как от их собственного решения мало что зависит (рис. 3).

рис. 3. Сценарное пространство Индокитая

После распада Советского блока, данный регион стал частью периферии глобальной мир-системы, без права голоса и влияния. Ни одна из стран не может претендовать даже на получения статуса региональной державы, как в силу отсутствия достаточных ресурсов, так и из-за нахождения между сильными игроками (Китай, Индия, США и Кластер транснациональных корпораций), которые не заинтересованы даже в формировании буфера.

В 2025-2026 гг. ожидается одна из ключевых точек выбора для мира, будет определён формат столкновения (прямое, прокси, война троянского типа и др.), интенсивность и масштаб противостояния в Индо-Тихоокеанском регионе, где с одной стороны будет Китай, а с другой США. Практически все влиятельные страны региона будут склоняться к сдерживанию Поднебесной, а не имеющие права голоса в мире realpolitik, станут полем битвы и/или будут мягко аннексированы Пекином через китайскую диаспору, которая при численности в 2%-3% контролирует большую часть экономики окрестных стран. В этой связи нельзя исключать сюжета с повсеместными погромами и геноцидом, с целью снижения китайского влияния.

Если масштабного противостояния удастся избежать (США или Китай откажутся от борьбы), то к 2030 году рассматриваемые страны станут периферией панрегиона наиболее сильного игрока и/или будут разделены между ними. В рамках сценария Мир панрегионов у Индокитая нет собственных перспектив. Высокая численность и плотность населения, а также наличие общей наднациональной идентичности – буддизм хинаяна, дают небольшой шанс, но сложный этнический состав (множество народов и народностей), а также отсутствие единого консолидирующего центра, ослабляют эти перспективы.

При фрагментации и распаде мира глубже, в рамках мирового сценария «Темный времена», существует шанс формирования региональной державы, что сможет консолидировать территории (стратегии «Единый Индокитай», «Буддийский проект»). В хаосе распада общемировой связанности и высокой плотности игроков, вариантов множество. Помимо Японии, Индии, объединённой Кореи, это может быть Вьетнам или какая-нибудь из местных стран, где окажется выше национальная сплочённость, пассионарность населения и субъектность элит.

И, да, в ближайшие 10-15 лет средняя степень независимости стран Индокитая (без Вьетнама), а также их благосостояния будет лишь ухудшаться, перспективы сильной собственной игры невелеки.

Таким образом, у буддийских стран Индокитая практически нет перспектив в ближайшие десятилетия. Наиболее вероятно становление полем битвы между Китаем и США / странами анти-Китай и присоединение к победителю. Небольшие перспективы будут открыты в случае реализации негативного сценария для мира «Темные времена», поскольку в этих условиях появится возможность объединения и формирования общей элиты. Перспективы обретения и удержания субъектности в рамках Многополярного мира и/или Мира Панрегионов – минимальны.

Китайская экспансия

Наиболее интенсивным, сильным, влияющим на регион фактором в ближайшие 10 лет для Индо-Тихоокеанского региона станет экспансия, развитие и формирование собственного панрегиона со стороны Китая. По мере распада глобальной мир-системы, ослабления влияния США и Кластера транснациональных корпораций, напряжение будет нарастать. До 2025-2026 гг. ещё можно будет делать вид, что возможен мирный вариант, после иллюзий не останется. Война за Тайвань нецелесообразна для Пекина, она не позволяет решить накопленные стратегические проблемы, но многократное усложняет положение.

Присоединение Тайваня к материковому Китаю в стратегическом плане даже не эквивалентно воссоединению Крыма в 2014 году. Уходя с острова США с большой вероятностью уничтожат производственные мощности, в первую очередь микроэлектронику, погружая мир в технологическую катастрофу на несколько лет, пока альтернативные мощности не будут введены в строй в США, Японии и др. В комплекте к Тайваню Китай получит полный комплекс очень болезненных торгово-экономических ограничений. В отличие от России, шоковые последствия для Поднебесной будут более значимы, интеграция в мировые производственные цепочки у китайцев очень велика.

Помимо этого, профессиональные военные очень осторожно оценивают перспективы и расчётные потери Китая при десантной операции. Десятилетия подготовки острова к обороне вылилось в громадное количество систем противовоздушной и противокорабельной обороны. Однако, есть ещё очень важный фактор – отсутствие у Пекина военного опыта. В частных беседах автора с представителями Министерства обороны РФ, последние отмечали, что если на тактическом уровне китайские подразделения действуют очень хорошо, дух и традиции партизан сильны, то стратегический и оперативный уровень – сплошное разочарование.

Регулярные совместные учения демонстрируют проблемы армии КНР в части опыта, знаний, собственной военной науки, планирования и управления. Скопированные теоретические знания и чужие уставы не дают нужного эффекта. Если Китай ввяжется в серьезные военные действия, то потери будут страшными, но по-другому нужный опыт приобрести не удастся. В части сухопутных операций что-то можно подсмотреть у России, то десантная операция с высокой вероятностью превратится в чудовищный навал, бессмысленный и беспощадный. Про морские сражения даже говорить не будем, здесь нужно быть готовыми топить корабли США и Ко, принимая последствия.

Если США не уйдут сами с Тайваня, а делать это в ближайшие годы для них не имеет смысла, стратегически верным для Поднебесной будет борьба за Малайзию и Сингапур, с последующим расширением претензий на остальные страны Индокитая и Индонезию. На первом этапе речь должна идти не о прямой агрессии, Пекину необходимо будет разыграть козырь «бамбуковая ветвь» - при 2%-3% населения, китайская диаспора контролирует до 70% экономики Юго-Восточной Азии.

Рис. 4. Перспективы экспансии внешних игроков

Местные политические режимы слабы, удар изнутри и снаружи многие страны региона не выдержат. С другой стороны, если Поднебесная не начнёт разыграть эту карту в среднесрочной перспективе, то высока вероятность, что ухудшение социально-экономической обстановки приведёт к зачистке китайского влияния, вплоть до геноцида, по всей Юго-Восточной Азии, благо США, Япония, Британия и др. будут всячески раздувать эти настроения.

Поверх всех сценариев, морские ресурсы и силы Китая будут связаны необходимостью охраны потоков, в первую очередь идущих через Малаккский пролив и из Персидского залива. Здесь уместна историческая аналогия. 25.06.1941 г. США ввели эмбарго на экспорт нефти в Японию (ключевые поставки для страны), аналогично поступила Британия и Голландская Ост-Индия. Страна восходящего солнца оказалась без нефти, что привело её к закономерному активному вступлению во Вторую Мировую Войну, чтобы захватить месторождения в Малайзии и Индонезии. Собственно, в ресурсном вопросе и кроется ключевой фактор сохранения нейтралитета по отношению к СССР, при войне с Британией и США.

В ближайшие годы Китай будет выбирать между основными сценариями:

• отказ от экспансии и войны, с последующей социально политической катастрофой и гибелью страны;
• попытка захвата Тайваня – болезненная, кровавая операция, с получением уничтоженной промышленности, эмбарго, консолидацией всех окрестных стран против Пекина и краха экономики;
• начало масштабной войны – большие потери, мобилизационная экономика, получение контроля над стратегическими территориями, протяжённая линия противостояния.

Лишь последний вариант даёт надежду на стратегический успех, стоимость которого будет очень высока, но альтернативы много хуже. Принципиальное решение придётся принимать в 2025-2026 гг., после чего по характеру подготовки будет понятно – рискнут или нет.

И, да, если бы Китаю дали ещё 10 лет мира и спокойствия, практически все окрестные страны стали бы частью его зоны влияния, но пока у США достаточно сил для зачистки и разрушения этих планов.

Таким образом, ключевым внешнеполитическим фактором для региона в ближайшие годы будет интенсивность, характер и масштаб противостояния США / стран анти-Китая с непосредственно Китаем. Обретение контроля над Тайванем не даст Поднебесной пространства и возможностей для запуска перестройки экономики. Первый внешнеполитический приоритет – захват Малайзии и Сингапура, с последующим контролем над Малаккским проливом.

Если подобное удаётся, то Индокитай оказывается зажат с двух сторон Китаем и будет экономически, культурно и в военном плане задушен и взят под контроль. Изнутри местные государства будут ломаться политически и через «бамбуковую ветвь» - китайскую диаспору, контролирующую большую часть экономики региона.

«Райские острова»

Глобализация подарила миру индустрию массового туризма и сезонного кочевья, когда целые регионы стран превращались в конвейер по заработку валюты на внешних туристах. Уровень сервиса, пропускная способность, сезонность, уровень комфорта, аутентичность и качество декораций и многое другое создают обманчивую картинку. Верить в подобное столь же наивно, как судить об Арабском мире по «Тысяча и одна ночь». Отдельные части бедных стран превращены в «райские уголки», до которых не докатываются местные проблемы.

В стране может быть дефицит энергии или воды, но есть игнорирующие дефицит районы: правительственный квартал, места проживания самых богатых, кварталы посольств, иностранные военные базы и … курорты для иностранцев. К последним примыкают внутренние дороги к популярным и раскрученным достопримечательностям, редкие оазисы благополучия, где можно остановиться, купить сувениров и перекусить. Иностранец платит во много раз больше, так пусть потребляет неограниченно.

Изолированные регионы (острова, города в пустыни, горные курорты и др.) характеризуются запретом и особыми пропусками для местного населения, туристической полицией и другими элементами отдельной инфраструктуры. Бедной стране жизненно важно поддерживать приток валюты. Может случиться энергетический, водный или продовольственный кризис, смениться правительство, сепаратисты захватить власть на окраине, но приезжающий иностранец будет всё также доставляться в «райский уголок» для трат.

Беднейшие страны создают курорты по типу «рай на земле» – солнце, море, казино, психоактивные вещества и индустрия порока. Более развитые пытаются создать «города будущего», ровно также заманивая иностранцев, только на более долгий цикл «туризма». Ну и вершина маниловщины – Британия, Израиль и др., со сказками в стиле «с Темзы выдачи нет».

Никто не мешает поехать на отдых в Юго-Восточную Азию, Турцию или Африку, местные власти будут пытаться сохранить неизменный сервис и качество жизни, только в этом высокая опасность – ухудшение произойдет не плавно, а рывком, без шанса на «побег из рая». Местные жители вдруг окажутся не добрыми, гостеприимными и немного глупыми, а жестокими, злыми и ненавидящими богатых туристов, ведь зачастую они за день тратят больше, чем местные зарабатывают за несколько недель / месяцев.

В ближайшие годы, по мере нарастания социально-экономических и геополитических проблем в Юго-Восточной Азии, риски обрушения туристической инфраструктуры будут нарастать. Не нужно тянуть до последнего, как только в такой стране начались волнения и/или глубокий кризис, необходимо уезжать, даже если местные убеждают в обратном. Ранее таких серьезны и глобальных проблем не было… Поток туристов все равно схлопнется, главное не оказаться внутри коллапса...

Глобальная мир-система распадается, обвал реальной экономики ожидается около 50% от уровня 2019 года, для беднейших стран удар будет еще сильнее. Каждый отвечает за себя сам, но почему-то про это забывают, как начинаются проблемы, то возмущаются - чего борт МЧС не летит к ним сию минуту, они ведь граждане.

И, да, 364 дня в году индюшка считает, что фермер её любит, а потом наступает День Благодарения, системы рушатся, аргумент – десять лет летали и ничего не было, нужно оставить индюшкам.

Таким образом, в рамках общемировой системы разделения труда, отдельные районы бедных стран Юго-Восточной Азии были превращены в курортные места для туристов, витрину с поддержанием очень высокого уровня отдыха, с точки зрения местных реалий. Данные территории до последнего будут поддерживать в действующем состоянии, что позволяло переживать различные кризисы, но грядущая катастрофа приведёт к разрушению инфраструктуры этих мест. Произойти это может одномоментно, с крайне негативными последствиями для находящихся там иностранцев.

Резюме

История Индокитая и Малайского архипелага (Малайзия, Индонезия, Филиппины) до XV века формировалась волнами экономической и культурной колонизации, приходящими из Китая и Индии. Более развитые и сложные культуры и традиции пришлых переселенцев и торговцев довольно быстро принимались местным населением, сочетаясь с предыдущими волнами, но не формируя собственной независимой, самодостаточной цивилизации. В XIX-XX вв. регион подвергался основательному и системному влиянию европейских стран, став частью колониальных империй.

В середине XX века местные народы получили независимость, став частью противостояния между США, СССР и в меньшей степени Китаем. После завершения Холодной войны регион был включен в периферию глобальной мир-системы, потеряв стратегическое значение. В ближайшие 7-10 лет, в процессе распада Pax Americana, Индокитай (без Вьетнама) станет основным полем битвы между Китаем и странами анти-Китая / США.

Мьянма, Таиланд, Лаос и Камбоджа оказались недостаточно субъектны, пассионарны и сильны, чтобы на этой территории сформировалась хотя бы одна региональная держава. Сложившиеся границы являются наследием колониального периода и не совпадают с этнокультурными. В качестве наднациональной общей идентичности выступает буддизма-хинаяна, но говорить о появлении единой буддийской империи не приходится из-за отсутствия наций и наднациональных элит. Местные этнические системы далеки от превращения в нации, в основном народы и народности.

С точки зрения политической культуры, для Индокитая (без Вьетнама) характерна высокая схожесть. Ключевой проблемой является несоответствие абсолютистской системы элит и управления коллективистским принципам населения и религиозным принципам хинаяны. Без снятия данного противоречия, вплоть до революции с элементами буддизма и марксизма, перспектив для объединения немного.

Важнейшим и определяющим внешним фактором в ближайшие 7-10 лет будет экспансия Китая и борьба с ней со стороны других стран. У стран региона практически нет перспектив оказаться вне противостояния и борьбы, так как расположены они на направлении основного расширения Поднебесной. Большую проблему для Индокитая создаёт китайская диаспора – «бамбуковая ветвь», состоящая из беженцев из Китая разных эпох, но поддерживающих друг друга и при численности в 2%-3% от населения, контролирующих до 70% экономики большинства стран в Юго-Восточной Азии.

Влияние Индии на регион исторически было доминирующим, и будь она достаточно сильной, одним из вариантов будущего было бы воссоздания пространства Большой Индии, с формированием экономической, политической, военной, технологической связанности. Противостояние Китая и США превратилось бы в борьбу на троих, в рамках которой Индокитай мог рассчитывать на обретение субъектности. Из-за отсутствия такой возможности, данный вариант относится к чудесным вариантам.

Из-за высокой удалённости, Россия не имеет возможности для активного вмешательства в дела региона, но выстраивание долгосрочных отношений, совместные проекты с участием местных элит / властей и других внешних игроков, открывают определённые перспективы на будущее.

И, да, перспективы для Индокитая открываются лишь при распаде мира до локального уровня, так как в этом случае соседним силам будет не до данной территории, что позволяет рассчитывать на формирование субъектности.