Тени былого влияния, или Как не остаться у разбитого корыта
1
В предыдущих статьях были разобраны торгово-экономические и психоисторические войны, теперь же для полноты картины необходимо рассмотреть традиционные вооруженные и смешанные войны. Этому способствует масштабное и совершенно непривычное для последних десятилетий противостояние на Украине и в Новороссии, за которым сейчас наблюдает весь мир. Оно поднимает актуальность заявленной темы и четче подчеркивает все имеющиеся тренды
Ранее автор описывал основные точки напряжения в мире, где возможны конфликты разного уровня, начиная от локальных и заканчивая теми, где можно ожидать применения тактического ядерного оружия. Рассмотрим тенденции и тренды войн на ближайшие годы.
В рамках геостратегии автор выделяет три базовых типа войн:
- вооруженная / война Ареса – борьба за физическое пространство;
- торгово-экономическая / война Афина – борьба за маршруты, потоки;
- психоисторическая, или ментальная / война Аполлона – борьба за умы.
В военной теории войнам за пространство посвящено множество трудов, монографий, статей, диссертаций, поэтому глубокий уход в данный вопрос и его детализация в рамках геостратегии смысла не имеет. Но для выработки некоего общего взгляда и тем более попыток применения этих знаний в самостоятельной работе все-таки необходимо разбираться в общих принципах, трендах развития и основных направлениях их эволюции в среднесрочной перспективе.
В предчувствии войн
По мере ослабления военной мощи США уровень общей турбулентности в мире стал нарастать, и тем сильнее, чем ближе к мировой катастрофе и распаду глобального мира. За последние тридцать лет, из-за практически полной монополии США на вооруженные действия в мире, для всех стало привычно, что ключевым фактором определения значимости и веса страны является ее экономическая мощь, фактически упрощенчески сведенная в понимании многих до бухгалтерского, по своей сути, показателя ВВП. В ближайшие же 7-10 лет важнейшим, критическим ресурсом станет безопасность, способность себя защитить, взять под защиту / контроль соседние страны и территории.
Существует несколько популярных и общепризнанных рейтингов армий, основанных на расчетах необходимой численности, вооружения и/или размере военного бюджета. Каждая такая методика имеет, разумеется, свои собственные ограничения, но есть в них всех еще и нечто общее – не учитывается боевой дух, реальный опыт, боеспособность, наличие и состояние собственного ВПК и т.д., кроме того, помимо абсолютных значений, по-видимому придется уметь рассматривать и относительные.
Высокий уровень военизированности / милитаризации общества демонстрирует – страна мобилизуется и готовится напасть и/или отразить агрессию. Долгосрочное поддержание сильной и боеспособной армии является тяжелым бременем для бюджета, отчего возникает неизбежное желание окупить вложения, особенно когда в мире перестают действовать законы.
Для сухопутных армий, особенно в условиях мировой катастрофы и технологической деградации, ключевой станет базовая, надежная и относительно простая техника: танки, военная авиация, ударные вертолеты и др. Наличие и использование данной техники является также хорошим индикатором подготовки и состояния военной инфраструктуры. Для примера, посмотрите на количество подобной техники у Мексики. При 327 тыс. армии и внутренних войск там имеется в наличии целых 0 (прописью: ноль) танков и ударных вертолетов. Зная это, пояснять, почему большая часть территории страны представляет собой раздолье для картелей и местных общин, куда чиновники и правительственные силы приезжать просто боятся, не нужно. Отмороженные бандиты с автоматами на джипах, да под действием психоактивных веществ становятся очень неудобным противником для оснащенных аналогично «жандармерии» и армии.
В свете военных действий на Украине в 2022 году много разговоров идет об эффективности БПЛА. Речи же об универсальном, ультимативном вооружении здесь, кажется, вообще нет: несколько месяцев, в зависимости от сроков начала работ над проблемой, – и противоядие обязательно находится. Создание недорогой тактической системы ПВО превращается в сугубо инженерную задачу: собрать воедино уже имеющиеся решения, добавить время для запуска в серию, и ответ готов. Время боевых роботов, удаленно управляемых операторами (война Гефеста), придет позже, пока же мы видим только отдельные его проявления и проблески.
Рис. 1. Военизированность государств мира, 2022 год.
На рисунке 1 показаны самые военизированные страны мира по состоянию на начало 2022 года. Для качественной оценки сухопутных армий в горизонте 5 -7 лет, интерес представляют три использованные в рисунке параметра:
- количество военных (армия и внутренние войска) к численности населения – по горизонтали;
- количество ключевой ударной техники (танки, вертолеты и самолеты) – по вертикали;
- общая численность армии (без внутренних войск) – размер шара.
Для оценки ударной техники применяем коэффициенты перевода – здесь, конечно, можно долго спорить про боевую эффективность в разных условиях, поэтому берем среднее по миру: танки / вертолеты – 1 к 4,7, танки / авиация – 1 к 1,8. Для точной картинки необходимо учитывать артиллерию, БПЛА, транспорт, состояние техники, запасы боеприпасов, боевой дух, опыт ведения войн, уровень подготовки и еще десятки параметров. Т.е. точные расчеты потребовали бы работы военного аналитического института, но для целей данного рассмотрения и оценки это является избыточным.
В верхней правой части рис. 1 оказались наиболее подготовленные и оснащенные армии, видно, кто делает акцент на вооружение, а кто – на численность.
И, да, должно быть, воистину нет ничего удивительного, что соседство с Китаем способствует высокой военизированности стран.
Таким образом, нет сомнений, что – хотя в ближайшие годы расклады очень серьёзно и качественно изменятся – принимая во внимание, что подготовка и создания армии требует в среднем 7-15 лет, уже сейчас мы вправе говорить о наличии задела и перспектив. Отдельной строкой будут, естественно, проходить страны, владеющие собственным сильным ВПК и ядерным оружием, но только при столкновении с равными, в обычных же конфликтах они будут вести операции, подобные СВО России на Украине.
Высокая численность и оснащенность армии вовсе не гарантирует её боевых возможностей, для оценки ее состояния и перспектив необходим реальный опыт.
«Туман войны»
У Карла фон Клаузевица, военачальника и военного теоретика, есть интересный термин «кульминационная точка победы». Определить его можно как момент времени, после которого мощь армии – силы, состояние техники и людей, состав и качество резервов, связанность, моральный дух и т.д. – начинают быстро снижаться. Т.е. они не удерживаются на пике, а демонстрируют резкое падение. Действительно, ведь по ходу боевых действий ресурсы тратятся, конфигурации противостояния непрерывно меняются и т.д., что непременно ведет к снижению суммарной мощи. И в результате, после прохождения «кульминационной точки победы», начинается резкий спад, положение делается хрупким, любое сильное потрясение может привести к обрушению ситуации и поражению.
По мере ввода, мобилизации, концентрации, качественного изменения резервов и/или новых ресурсов мощь армии снова начинает расти быстрее, чем происходит «расход» в противостоянии. Если отобразить этот критерий на графике, то он будет выглядеть как волнообразная линия, где пики и провалы чередуются, а высота, глубина и период постоянно изменяются. Собственно, течение и исход войны во многом и определяется фазами мощи противников.
Так, для Третьего Рейха самой важной «кульминационной точкой победы» была битва за Москву, неудача в которой повернула ситуацию вспять и предоставила шанс СССР. В дальнейшем стороны регулярно менялись местами, чтобы в итоге завершить противостояние взятием Берлина и падением Рейхстага. Понятие «кульминационной точки победы» можно использовать на стратегическом, оперативном и тактическом уровнях в совершенно разных противостояниях.
Исторически, военное противостояние европейских стран велось с одинаковым темпом, сроками мобилизации, скоростью передвижения войск и т.д., что, конечно, снижало степень неопределённости войн в Европе. Войны России и западных стран велись, как правило, по другим принципам, временные периоды, сроки мобилизации, высота пиков и глубина стратегических пауз сильно в них разнились, ставили противника в тупик, поскольку нарушали привычные для него законы войны.
На рисунке 2 представлены основные параметры войн за физическое пространство / войны Ареса, представляющие интерес и ценность в рамках геостратегического рассмотрения.
Рис. 2. Принципы войны Ареса
События 2022 года на территории бывшей Украины подсветили изменения в войнах Ареса, выискивая принципы и параллели с войнами 20-го века, глаз замылился. Если смотреть военные учебники по тактике и стратегии, то практически везде есть два важных принципа: максимальная концентрация войск и неожиданные для противника удары / действия. Пример последнего хорошо виден в войнах Израиля и арабских стран, за десятки лет израильтяне приучили – выбирай самый сложный и неочевидный вариант, там и ударят, а после этого банально шли в лобовое наступление там, где их уже никто не ждал.
Характер войны изменился, благодаря спутникам противники играют с полностью открытыми картами, без значительных неожиданностей, тайн и «тумана войны», с высокой точностью зная местонахождение, численность, состав и состояние сил противника, прогнозируя его действия, разбирая варианты реакций – словом, как при игре в классические шахматы. Если в первые месяцы 2022 года преимущество России было значительным, то в дальнейшем Запад смог частично выровнять ситуацию, добавив координацию и компенсировав меньшую оснащенность в разы большей численностью и предоставлением ВСУ спутниковой информации. Нет ничего удивительного, что уничтожение вражеских спутников станет теперь обязательной составляющей любых войн с участием больших держав.
Снижение уровня неопределенности приведёт к ситуации, что даже на тактическом уровне военного противостояния офицеры начнут играть в своеобразную «компьютерную игру».
И, да, в ближайшие годы следует ожидать всплеска появления простых, но неожиданных видов военной техники, к которым противник будет просто не готов.
Таким образом, вполне очевидно, что традиционные, привычные и мало менявшиеся исторически принципы ведения вооруженных, сухопутных войн сейчас, на наших глазах, претерпевают серьезные изменения. Ключевым, похоже, становится исчезновение пресловутого «тумана войны», снижение фактора неопределенности, ведущее к переменам принципов работы на всех уровнях.
Принципы военного времени
Те, кто работают в больших зданиях и на предприятиях, регулярно сталкиваются с учениями по пожарной безопасности. Звучит сигнал, и начинается вялое выползание оторванных от привычных дел и распорядка бранящихся людей, часть которых вообще тянет время и не торопится выходить в ожидании прекращения мерзкого звука. В итоге, когда пожар таки случается по-настоящему, с бушующим пламенем, задымлением и паникой, случаются жертвы. Люди не знают, куда бежать, половина дверей оказывается закрытыми, огнетушители –просроченными, система тушения – отключенной на плановый ремонт и т.д. Есть мирное время, есть учения мирного времени, а есть реальные действия при конкретном пожаре.
Подобное всегда наблюдается и при начале мобилизации и/или военных действий, ведь в мирной жизни и даже на учениях многое остается за кадром или скрывается. Выполнение нормативов в рамках программы, оперативно-тактическое планирование и реагирование требуют совсем иных, чем в мирное время, качеств. Зато сразу становится понятно, кто является офицером и генералом мирного времени, а кто – военного. Если возникла мысль, что первые бесполезны – напрасно, между войнами армию нужно держать в должном тонусе, заниматься перевооружением, подготовкой, обеспечением и прочей рутиной. При этом, если офицеров и генералов военного времени поставить на многолетнюю рутину, получается разброд, блуд и пьянство, для примера, посмотрите хотя бы историю падения маршала Василия Блюхера и другие предпосылки 1937 года в Советской армии. Разделение на начальников мирного и военного времени чем-то похоже на разницу творческих лидеров и руководителей-администраторов, каждый хорош и необходим на своём месте.
Не имеющая опыта реальных боевых действий армия есть собрание паркетных генералов и офицеров, уделяющих много больше времени отчетности, статусам и карьере. Одна из важнейших внутренних задач любой реальной операции – провести разделение офицеров и генералов мирного и военного времени, дать дорогу «дерзким полковникам». Всем, конечно, очень бы хотелось, чтобы все происходило гладко, но так не бывает.
И, да, за одного битого двух небитых дают, у каждого выдающегося хирурга есть своё персональное кладбище, опыт – это не только победы, но и сделанные, осознанные и проанализированные ошибки.
Таким образом, мы все просто недостаточно оценили тот факт, что в начале 2022 года Россия первой запустила процесс ротации в армии, замещая заслуженных командиров, создававших и поддерживавших армию и проводивших прошлые локальные операции, на боевых офицеров и генералов, берущих ответственность на себя. Уставы пишутся кровью, за подвигом прячется чья-то некомпетентность, ну а талантливые мастера военного дела появляются после ошибок, недочетов и потерь, которые прощаются во время учения.
Кадровые войска versus ЧВК
Разным эпохам и субъектам соответствуют разные формы армий. Не углубляясь далеко в историю, отметим просто, что для национальных государств последних столетий была характерна кадровая армия с институтами всеобщей воинской обязанности и механизмами мобилизации. Морские державы тяготели к и делали ставку на наемную / контрактную армию, что было вполне логичным, если учесть понятный в их представлениях и планах приоритет флота, необходимость контроля за малоразвитыми колониями и меньшую востребованность строевых подразделений.
Нет ничего удивительного, что после завершения холодной войны, выигранной США – морской империей, представление о единственно верном, правильном и логичном варианте армии как армии контрактной стало культивироваться повсеместно. Характерная для морских держав / англосаксов система стала насаживаться везде, вспомните, как долго и в России шли к созданию контрактной профессиональной армии, где военный – уже не защитник отечества, а всего лишь наемный и хорошо оплачиваемый работник.
По логике глобалистов, следующим этапом в военном деле должен быть полный отказ от кадровой армии и переход к ЧВК, которые нанимаются на отдельные операции и периоды времени, а служат в них исключительно «псы войны», люди без национальности, веры и отчизны. С точки зрения Мира корпораций и / или Мира полисов, данный вариант вполне рационален, вот только воспользоваться им человечество сможет лишь после катастрофы / Темных веков с откатом в 19 век и практически полной утратой этнической и религиозной идентичности, сейчас вероятность этого очень мала.
И, да, в истории, начиная с Карфагена, много примеров неудачной ориентации на наёмные войска, но, тем не менее, все еще находятся желающие проверить это на себе…
Таким образом, с большой вероятностью, в приближающемся варианте будущего – Мире панрегионов и региональных держав (2025-2050/2060 гг.) – наиболее востребованы будут кадровые национальные войска, для которых характерен патриотизм, боевой дух, профессионализм и навыки успешного ведения боевых действий.
Расцвет сепаратизма
В период после 2025-2027 гг. современная техника станет уделом стран с высоко автономным ВПК, остальных ждет серьезное упрощение, хотя даже сейчас новые, только что созданные варианты вводятся постепенно, больше используются удачные, надежные и добротные образцы оружия /техники предыдущих поколений и прошедшее модернизацию вооружение. Основная масса военных конфликтов в грядущем мире будет идти против сепаратистов всех мастей и сопоставимых с ними соседей. Великие державы не будут поставлять воюющим современное оружие, а устаревшее заканчивается достаточно быстро, показательно противостояние на Украине и в Новороссии в 2022 году, опустошившее запасы и резервы Европы и США.
Для контроля за оккупированной территорией есть средневековое соотношения 1 к 20 (сейчас технологии и методы контроля изменились – информационное воздействие в разы эффективнее), показывающее, сколько солдат нужно по отношению к чужому населению. Для собственного населения это соотношение, естественно, существенно меньше, но никто не отрицает, что государство должно удерживать монополию на насилие и не позволять набирать силу сепаратистам. Если первое решает полиция, то второе – армия и спецслужбы. Для удержания своей территории нужна обученная и оснащенная армия, в разы превосходящая потенциальных высоко мотивированных партизан и повстанцев.
Оружие, предназначенное для уничтожения тяжелой техники, как правило, монопольно принадлежащее правительствам, в 2022 году, из-за неконтролируемых поставок Запада Киеву стало массово расползаться по всему миру, злые языки утверждают, что чуть ли не две трети его потерялось и не дошло до фронта. Значимая часть в ближайшие 5-7 лет (до 2030 года) всплывет у разного рода повстанцев, что в сочетании со слабыми армиями мирного времени сильно увеличит количество жертв и уровень противостояния, ослабляя и уничтожая не готовые к защите государства.
В ближайшие годы большая часть стран будет стоять перед выбором – вассалитет в обмен на безопасность либо попытка защитить себя самостоятельно, наращивая в разы фундамент / основу из добротной, надежной, относительно дешевой, но простой в обслуживании и ремонте техники и обученных кадров, чтобы противостоять сепаратистам, мятежникам и соседям. Отказ от техники приведет к типичной латиноамериканской или африканской ситуации, когда правительство контролирует столицу и несколько портов на побережье, и не более.
И, да, многие, как и раньше, ждут войн между государствами, однако большинство вооруженных конфликтов будет проходить с участием сепаратистов и мятежников всех мастей и с «сомализацией» целых регионов.
Таким образом, следует ожидать, что все негативные факторы – распад глобального мира, крушение правил и законов, социально-экономическая катастрофа, слабость армий – неизбежно вступят в резонанс. Попытки найти виновных и обрести справедливость, как и во все предшествующие времена, приведут лишь к сепаратизму и новым жертвам, да и чуть более сильные соседи не преминут возможностью оторвать часть территории, отомстить за исторические обиды или просто пограбить. В ближайшие годы будем наблюдать ренессанс многих видов старой техники, тактики и методов, особенно когда у небольших партий современной военной продукции закончатся / начнут исчезать запчасти и рядом не окажется людей должной квалификации, умеющих подобную технику ремонтировать.
Резюме
В ближайшие 7-10 лет ключевым ресурсом в мире станет безопасность, обеспечиваемая наличием сильной армии, воли, готовности и решимости её применить. Большая часть стран в мире, еще не осознав этого, находятся в заблуждении, что вооруженные конфликты обойдут их стороной. Вопросы вооружения, боевого опыта и готовности воевать для таких стран являются риторическими – ничего этого нет, и совсем не факт, что ситуацию удастся исправить.
Можно только поаплодировать Европе, оставшейся без нормальной воинской силы в преддверии мировой катастрофы. Восстановление потребует лет 10-15 – трудно создать боеспособную армию, если даже выходящие на пенсию генералы и офицеры имеют лишь теоретическое представление о реальных масштабных операциях. Да и времени у Европы нет. Исходя из текущих раскладов, США ослабят присутствие / уйдут с европейского континента в 2024-2025 гг., как уже покинули Ближний Восток и Центральную Азию.
В ходе начавшейся в начале 2022 года операции России на территории бывшей Украины многие аспекты вооруженных конфликтов стали более ясными, так, ожидаемого многими полного перехода к новым принципам ведения войны не произошло, многие из них применялись и в войнах прошлого. В то же время оказалось, что использование спутников значимо влияет на оперативно-тактический уровень, устраняя «туман войны», снижая неопределенность и превращая войну в своего рода вариант шахматной партии, где хорошо видны не только свои ходы, но и действия противника.
И, да, противостояние на территории бывшей Украины очень сильно подчистило арсеналы и резервы старой, надежной техники в Европе, ещё больше ухудшая её ближайшие перспективы.
